*
Если бы
животные могли говорить, они б нам сказали, что мы лишь тени средь теней,
разлагающиеся призраки, вымысел и безнадёжность. Они б нам сказали, что дни нас молчаливо мелют, и что мы
совершенно не умеем жить. Они б нам сказали, что мы забыли приятное ощущение
утра и песнь земли.
----------------------------------------------------------------------------------------------------
Dacă animalele
ar putea vorbi, ne-ar spune că sîntem doar umbre printre umbre, fantasme în
destrămare, închipuire și disperare. Ne-ar spune că zilele ne rumegă pe tăcute
și habar n-avem să trăim. Ne-ar spune c-am uitat gustul bun al dimineții și
cîntecul pămîntului.
**
Я писала об одиночестве, стихи об
одиночестве. Но по-настоящему я его ещё не знала. Одиночество, кромсающее твои
внутренности и шарахающее тебя о стены, одиночество бухарестского гетто, где
цыгане орут тебе из контейнеров не подходить. Одиночество с его тленным
запахом, с его свирепым равнодушием. Одиночество, потрошащее всё твоё тело до
тех пор, пока от тебя не остаётся один лишь скелет, блуждающий по ночным
улицам. И вот, одиночество, со слюною бульдога у рта, пишет теперь стихи,
собственные свои стихи, прямо на моём теле.
----------------------------------------------------------------------------------------------------
Am scris
despre singurătate, poeme despre singurătate. Dar încă n-o cunoşteam cu
adevărat. Singurătatea care-ţi foarfecă măruntaiele şi te izbeşte de pereţi,
singurătatea de ghetou bucureştean, cu ţigani strigîndu-ţi din containere să nu
te apropii. Singurătatea cu mirosul ei rînced, stătut, cu indiferenţa ei crasă.
Singurătatea care-ţi goleşte trupul de toate organele, pînă ce nu mai rămîne
din tine decît o carcasă rătăcind noaptea pe străzi. Şi iată, singurătatea, cu
balele ei de buldog, îşi scrie acum poemele, propriile ei poeme, direct pe
trupul meu.
***
Посади меня,
Боже, в сырую и рыхлую землю. Посади
меня как куст хризантем. Посади меня и дай среди всей мелкоты мне приют, где
букашки и муравьи лишь снуют. А потом приди меня срезать. Ранним утром, в тумане,
по инею. Срежь меня и впусти меня снова в мир.
----------------------------------------------------------------------------------------------------
Sădește-mă,
Doamne, în pămîntul reavăn și aburind. Sădește-mă ca pe o tufă de crizanteme.
Sădește-mă și ține-mă lîngă lucrurile mici, lîngă gărgărițe și furnici. Și-apoi
vino de mă culege. Dimineața, pe ceață, pe brumă. Culege-mă și dă-mi iarăși
drumul în lume.
Doina Ioanid, Ritmuri de îmblînzit
aricioaica. București: Editura
Cartea Românească, 2010.
